1.2 Состояние учебников казахского языка

1.2 Состояние учебников казахского языка

Исчезла разница между ложью и истиной.

К. Поппер

Качество учебников казахского языка не выдерживает никакой критики. Они не обучают человека казахскому языку, а отталкивают от обучения.

Н. Назарбаев

Когда речь идет об усвоении языка, в первую очередь на ум приходят учебники по данному языку, его нормы, их представления и интерпретации. Потому что именно в учебниках сосредоточиваются основополагающие правила, отфильтрованные многовековой практикой словоупотребления, испытанные проверкой временем, как квинтэссенция теоретических взглядов языкознания. Анализируя содержание учебника, можно ясно представить всю констелляцию, складывающуюся вокруг проблем языка. По качеству содержания учебников можно наглядно представить прошлое, настоящее языка и состояние его изучения.

В школах материалы, касающиеся понятия литературного языка, его признаков и требований к нему, освещаются в учебниках по казахскому языку для 5-9 классов. Проведенный анализ учебника 9-класса показал, как были представлены научные основы казахского языка в названном учебнике и доведены до сознания учеников. Разборку текста продолжаем, как отмечено в предыдущем параграфе, в форме примеров и пояснения к ним.

Пример 1-ый.

Авторы дают определение стилистики: «Ол (стилистика – К.Ж.) тіл материалдарын зерттейді» [94: 99].

Пояснение к примеру 1-му: грубая подмена понятий. Стилистика не исследует материал языка. (Само предложение сформулировано некорректно: стилистика… зерттейді – К.Ж.). «Стилистика – раздел языкознания о стилевых разновидностях языка, его изобразительных средствах, закономерностях их функционирования и умении использовать» [3: 623]. Раздел языкознания, в котором исследуются языковые материалы, называется лексика.

* * *

Пример 2-й.

«Стиль көркемдеп сөйлеу амал-тәсілдерінің жиынтығы, белгілі бір дәуірдегі әдеби бағыт, көзқарас көрсеткіші, әдеби мектеп, әдеби топ деген ұғымдарды да білдіреді» (94: 100).

Пояснение к примеру 2-му. Совершенно неправильное объяснение. «Стиль – функциональная разновидность языка (речи), традиционно закрепленная за определенной сферой общественно-социальной жизни и характеризующаяся специфическим набором языковых и изобразительных средств» [3: 624]. Стиль указывает на особенность употребления слов, соответствующего содержанию производственного, публицистического, научного текста. Например, ведение производственного процесса требует ясного и конкретного выражения, а не художественной выразительности. Витиеватая речь («көркемдеп сөйлеу») во время производственного совещания является нарушением стиля. Стиль также не является литературным направлением, как полагают авторы учебника, он таковым никогда не был и не станет. Взгляд – это определенная точка зрения отдельных людей или группы относительно известных событий и явлений. К стилю это не имеет отношения. Стиль не литературная школа и не литературная группа. У отдельных писателей, представителей какой-то литературной школы могут быть свои характерные особенности письма (стиля), этим они отличаются от собратьев по перу, но остаются в школе. Приведенное авторами определение слова «стиль» можно принимать как дигрессию, которая запутывает вопрос, сбивает с толку и учащихся, и учителей.

* * *

Пример 3-й:

«Күнделікті өмірде жазу-сызу, сөйлеу-айту дағдасында көп кездесетіні – іс қағаздары стильдері». «Іс қағаздары, яғни ресми құжаттарға жататындар мыналар: өтініш, хабарландыру, қолхат, анықтама, сенімхат, хаттама, акт, шарт, қатынас, міндеттеме, мінездеме т.б. [94: 69].

Пояснение к примеру 3-му: Оба предложения составлены небрежно. Редупликации тут ни причем. Имеет место тавталогия: «сөйлеу-айту». Слово «дағдысы» (навыки) неуместно. Правильно было бы писать «сөз қолдану практикасында» (в практике словопользования). Ко второму слову второго предложения нужно добавить окончание «на» (қағаздарына). Авторскую мысль нужно было бы выразить как «Ресми тіл қолдану практикасында іс қағаздары стиліндегі үлгілер жиі ұшырасады» (В практике словопользования образцы стиля деловых бумаг встречаются часто).

Деловая речь имеет и письменную, и устную форму. Деловые отношения бывают вербальные и невербальные, непосредственно или опосредованно. Авторы приводят в учебнике перечень деловых бумаг, включающих ничтожную и малозначительную долю официальных документов. Самое главное упущение – отсутствуют терминологические определения, понятия и словосочетания, связанные с производством и управлением.

* * *

Пример 4-ый.

«Іс қағаздарының ресми деп аталатын себебі – көбінесе бір түрде, біркелкі қалыптасқан үлгі бойынша жазылатындығы» [94: 69].

Пояснения к 4-му примеру: Официальность деловых бумаг выражается в общественном характере содержания текста, а не в следовании строгому образцу. Люди работают с этими бумагами в практической деятельности, при решении производственных задач, то есть в официальной обстановке. Поэтому подобная форма общения относится к официальному стилю.

* * *

Пример 5-й:

«Тіл ұстартуға толып жатқан тармақтар (?- Қ.Ж.) кіреді». Топтап айтсақ, ондай тармақтарға әңгіме, шығарма, конспект, мақала, баяндама, рецензия сияқты толып жатқан түрлері (ненің? – Қ.Ж) жатады» (Там же, с. 7).

Пояснения к 5-му примеру: Неподражаемый образец ошибочной интерпретации, с явно неуклюжим построением предложения. Совершенствование речи не состоит из ветвей (тармақ). Есть специфические приемы развития речи. А рассказ, статья, доклад, рецензия – жанры художественных и научных трудов. Словосочетание «топтап айтсақ» – это избыточная лексика.

* * *

Пример 6-ой:

«іс қағаздарының қай түрі болса да… айтарыңды жалаң жаттанды, дәрменсіз де жел өкпе сөздермен жазуға әуестенбей… баяндайтыныңды жүйе жүйесімен қызықтыра, дамыта, тамашалағандай… айтқаның жақсы» (там же. С. 70).

Пояснения к 6-му примеру: Деловые бумаги пишутся строго по установленному образцу, лаконичным языком. В их оформлении не ставится цель заинтересовать (қызықтыра) кого-то, развить чье-то воображение (тамашалағандай). Писать их красочно, метафорично является нарушением стиля.

* * *

Пример 7-ой:

«Фонетика – тіл дыбыстарын тексереді» (там же. С. 108); «осылардың бәрін тексеретін сала – фонетика» (С. 109); «морфология толып жатқан мәселелерді тексереді» (С. 129); «тілдің дыбыстық жақтарын – фонетика, сөз байлығын лексикология тексереді» (С. 129).

Пояснения к 7-му примеру: амфиболия дилетанта, не различающего субъект и объект, а также их функции. Фонетика, морфология, лексикология, как разделы языкознания, были, являются и остаются объектами исследования. Они никогда ничего не проверяют (тексере алмайды). Слово «тексереді» (проверяет) уместно связать только с субъектами. Оборот «толып жатқан мәселелер» («полным полно вопросов») также не поясняет суть высказываний, вызывает встречный вопрос: что имеют в виду авторы? Учащимся все это остается непонятным, да и учителям, которые ведут уроки по этому учебнику.

* * *

Пример 8-й:

«Стиль деген терминнің мәнін ұға білу үшін, тіліміздегі әр түрлі стильдерді санамалап өтсек: мысалдар стилі, аңыз-ертегілер стилі, китаби стиль, ресми стиль, көркем әдебиет стилі, ғылыми стиль, көсем сөз стилі, жеке адам стилі, жанрлық стиль т.б. [Там же, с.100-101].

Пояснение к 8-му примеру: Представление в формате винегрета. От перечисления различных стилей смысл термина не раскрывается. Каждое слово рождает массу вопросов и требует пояснений. Из-за непонимания иерархической организации структурных элементов, гипонимы (рассказ, миф, сказки) стоят в одном ряду с гиперонимом (художественной литературой). Авторы не ранжируют понятия по смыслу и значению. Поэтому научный, публицистический стили и стиль художественной литературы стоят рядом с официальным стилем. Жанровый стиль – это другая категория, которая требует отдельной интерпретации. Нет отдельного выделения, нет определения, не очерчены границы между ними. Самое главное – нет ответа на вопрос – что такое стиль? Не найти его во всем учебнике.

* * *

Пример 9-й:

«Әр адамның өз өмірбаянын жаза алуы, біреуге хат жаза білуі, көрген білгендерін баяндап жеткізуі… – шығармашылық жұмыс» (там же. С. 71).

Пояснения к 9-му примеру: грубая подмена понятий. Хотя граница между творческой и нетворческой деятельностью человека размыта, в психологии этот вопрос окончательно до сих пор не решен, но есть общепринятые критерии творческой деятельности. Одно из распространенных определений творчества гласит следующее: творчество – процесс деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания объективно нового [4]. Письмо человека другу, изложение эпизодов из автобиографии по необходимости или рассказ из обыденной жизненной ситуации – это не те примеры творческой деятельности человека, которые можно было поместить в учебнике. В них ничего нового нет, и практически не может быть.

* * *

Пример 10-й:

«Атадан – балаға, баладан – немере шөбереге, немене мен туажатқа, күллі ұрпақ, үрім – бұтақ атаулыға мың-мың сан жылғы қорек пен өмір қажеті»; «…сөз мағынасын келістіріп құбылту, оларды мейілінше дұрыс қолдану мен әрдайым дәл түсіну керек»; «өнердің өнері, білімпаздың білгендігі, жүйріктің озып келуі мен топ жарып суырылуы» [94: 68].

Пояснение к примеру 10-му: Оригинальный пример бомбаста, который часто нежелателен даже в обычной беседе. Сплошная девиация представлена в тексте высокопарной риторикой, словесными излишествами, множеством палимфраз, дешевым поэтизмом, не оправданным импликационалом, притом – все в одном. Авторы оперируют алогизмами, плеонастическими сочетаниями из-за неумения выбирать корректные формулировки, в которых содержалась бы необходимая информация. И уходить в дигрессию, забывая то, о чем они должны были вести разговор. Нагнетают в один ряд понятий из противоположных полей: «сөз мағынасын келістіріп құбылту»,.. и  «әрдайым дәл түсіну». В следующем предложении еще один перл: «искусство искусств, знания знатока…» – звучит как «масло масляное». Авторы не замечают, что перехлестывают в употреблении характеристик, жонглируют пышными словами и дешевыми оборотами речи. В итоге ученики так и не получают достоверную информацию о стиле и стилистике.

* * *

Язык науки – это язык категорий, концептуальных представлений и понятий. И учебник, как модель, аккумулирующая научную информацию, должна достоверно объяснять научные термины, программировать ученика мыслить научными категориями.

Школьный учебник по языку – это научный труд, предназначенный обучению учащихся научным основам языкознания. Поэтому авторы обязаны строго соблюдать научный стиль изложения, с учетом возрастной особенности школьников. А авторы анализируемого нами учебника демонстрировали откровенный стилевой разнобой, на уровне грубого проявления дилетантизма. Они демонстрируют весьма смутные представления о стилях и стилистике. В учебнике представлен полный букет околонаучных суждений, недостоверной информации. Это – синтаксически неправильно составленные предложения; логическая непоследовательность при изложении идей; своеобразная катахреза, выражающаяся в противоречии между поднятыми идеями и собственноручной презентацией этих идей; подмена понятий; ошибочные интерпретации; отсутствие примеров для закрепления своих концепций…

Вот так закладывали фундамент языкознания казахские лингвисты в советский период. Названная книга до 1998 года была переиздана 21 раз. Сколько поколений «наставлял» этот учебник! Это – не единственная «лысенковщина» казахских ученых-языковедов.

* * *

Теперь стоит обратить внимание на учебники казахского языка нового поколения, выпущенные уже в независимом Казахстане.

В учебнике казахского языка для 8-класса приводится следующая информация о становлении казахского литературного языка: «В настоящее время казахский язык стал наиболее развитым и богатым языком. Создан конкретный литературный язык» [105: 3]. В качестве доказательства авторы указывают на то, что «для средних школ все предметы пишутся на казахском языке». Авторы не задумываются о том, что их доводы не совсем убедительны. Они думают, что все забыли то, что еще при Советской власти все предметы для средних школ писались на казахском языке. Так что этот факт не может свидетельствовать о «создании конкретного литературного языка». Образование является одной из 50 сфер, где может функционировать универсальный литературный язык.

«Литературный язык, — объясняют авторы, — язык печати, который охватывает все отрасли науки, дает народу искусство, знания и воспитание» (Там же, с. 4). И этому доводу готово доказательство: «Самые трудные из наук, такие как политическая экономия, исследуются и пишутся на казахском языке».

Часто встречающийся в казахском тесте алогизм. Печать – одна из многих сфер, которая обслуживает язык. Политическая экономия – не самая трудная из отраслей наук, во-первых; во-вторых – ведение исследования по политической экономии на казахском языке не может служить доказательством литературности языка.

* * *

В учебнике нового поколения по казахскому языку для 9 класса вторая часть «Қазақ тілі – көп стильді тіл» занимает 96 страниц. Это почти половина общего объема книги. Следовательно, стили изучают в течение полугодия. Авторы утверждают: «Ол стильдердің бастылары: ауызекі сөйлеу стилі, көркем әдебиет стилі, ресми іс қағаздары стилі, публицистикалық стиль, ғылыми стиль» [106: 24].

Первый комментарий относительно разговорно-обиходного стиля. Речь идет о нарушении алгоритма изложения материала по важности содержания. В учебнике текст о разговорно-бытовом общении выдвинут в ранг выше по важности, чем интерпретация общения в официальном стиле. Авторы обращают на него внимание раньше, чем на образцы официального стиля, и стараются останавливаться на нем более подробно, тем самым игнорируя тот факт, что в обществе доминирует общественная деятельность людей, а не бытовое их пребывание.

Значит, сначала надо было представить официальные стили – политико-публицистический, научно-технический, стили делопроизводства и художественной литературы. Дидактическая целесообразность тоже требует приоритетного изучения официальных стилей и их особенностей, как наиболее востребованных, и в производстве, и в учебном процессе. А у наших авторов все наоборот. Такую логику авторов можно объяснить только тем, что в их сознании превалирует мышление на бытовом уровне.

По мнению авторов, «бывают моменты общения, которые обособляют разговорно-обиходный стиль» [там же. С. 25.]. Отсюда возникает вопрос: в чем это выражается? Оказывается, в том, что «общение осуществляется при встрече лицом к лицу». Отсюда следующий вопрос: другие опосредованные формы общения, например, разговор по телефону, как обособлять? При осуществлении обиходного разговора, оказывается, «люди обмениваются мнениями о работе» («жұмыс жөнінде пікірлеседі»). Отсюда возникает еще один вопрос для авторов: если беседу о работе относить к разговорному стилю, тогда разговоры интимного характера – к какому стилю относить? И еще один интересный перл, это то, что авторы добавляют к этому следующую бессмысленную синтаксическую смесь: «ой бөлісу жөніндегі әрекетіне тікелей қызмет ететіні») [Там же, с. 25] Эту фразу невозможно правильно перевести на русский язык, из-за семантической несуразности.

Авторы, увлекшись темой, идут еще дальше. Оказывается, по мнению авторов, «есть несколько разновидностей разговорного стиля». Первая разновидность – диалог (беседа, интервью); вторая разновидность – полемика (спор); третья – речь, обращенная к массе людей (лекция, доклад) [Там же, с. 31]. Далее следуют примеры, поясняющие первую и вторую разновидности разговорного стиля. О третьей разновидности этого стиля нет никаких примеров и дополнительных сведений. Видимо, авторы не обнаружили ничего, подтверждающего то, что лекция и доклад относятся к разговорному стилю.

Как квалифицировать это явление, когда авторы учебника преподносят «речь, посвященную для массы – доклад, лекция» как один из видов разговорного стиля? Может быть, это – очевидная, выходящая из ряда вон, дигрессия, сознательно направленная на сбивание учеников с толку?

Авторы поражают «открытиями» и в интерпретации художественного стиля. По их утверждениям, в событии, оказывается, участвуют поступки, слова, характер, облик, только не сами персонажи («оқиғаға кейіпкерлердің іс-әрекеті, сөзі, мінезі, келбеті қатысып баяндалады»). Далее авторы пишут, что указание дня, когда происходит событие, и описание ландшафта называется образным описанием события. («оқиға болған күннің реті, жер жағдайы аталады. Мұны оқиғаны образды түрде бейнелеу дейді»). Еще один перл: оказывается, художественная литература живописует впечатления и чувственное состояние автора, а не сам автор («көркем әдебиет … автордың әсерін, сезім күйін қоса суреттейді») [Там же, с. 55].

Отсюда возникает несколько вопросов: кроме встречи лицом к лицу, других форм общения не существует? А общение путем опосредования (например, по телефону) к какому виду разговорной речи относится? Почему обмен мнениями о работе относится к разговорной форме общения?

В учебнике встречается и такое высказывание: художественная литература «показывает безобразное (мерзкое) в природе и вызывает к нему отвращение» («табиғаттағы ұсқынсыздықты танып, одан жиренуді үйретеді») [Там же, с. 59].

В корне неверное, антинаучное суждение. В природе нет безобразного, лишнего или недостающего. Если авторы учебника природные явления (весеннюю слякоть, ураган, землятресения) или животных (змею, земляного червя, жаб, гиен, шакалов…) считают проявлением безобразного в природе, то это, по сути, научная ересь. Так как в природе все сбалансировано и удивительно гармонично: пищевая цепь, круговорот воды в природе, разнообразие ландшафта и так далее. Но если убрать из природы все «мерзкое», – не будь осадков, бегемотов, змей, пауков, – что было бы? Как обходилось бы человечество без всей этой «мерзости»? Всем известно, к чему привела практика китайских антифаунистов во время культурной революции. Воспитательная сторона текста учебника не выдерживает критики, скорополительные выводы авторов не идут на пользу нравственности и любви учеников к природе.

* * *

Теперь несколько слов о качестве методического аппарата учебника. В этом направлении в глаза бросается низкий уровень методической грамотности авторов. Исследователь Қ. Шаяхметулы отмечает полное отсутствие упражнений и заданий в учебнике казахского языка для 5 класса школ с казахским языком обучения к применению, кроме таких как: «прочитай текст», «прочитай выразительно текст», «прочитай текст, перескажи», «читайте текст», «перепишите текст» [5].

Когда методический аппарат учебника хромает настолько, что авторы учебников не могут придумать толковые вопросы и задания для работы с самим придуманным текстом, а вместо этого везде и всюду пишут одно и то же слово «мәтінді оқы» – должно оцениваться не как недостаток, а как фактор размышления о профессиональном уровне авторов. Неумение предлагать интересные познавательные задачи говорит об интеллектуальной нищете и методической неграмотности составителей.

* * *

При анализе учебников казахского языка обнаружилось, что авторы идут на самые грубые нарушения этических норм: один и тот же материал распределяется в двух учебниках, с расчетом увеличить их объем и, соответственно, авторские гонорары. И этим они занимаются много лет.

Исследователь К. Шаяхметулы обнаружил в учебнике для 7-класса [С. Исаев, Г. Косымова,- Атамура. 2003] материалы из учебника предыдущего класса. Объем учебника 206 страниц. А из них 138 взяты и перенесены из учебника для 6-класса. А авторы придумали название контрофактного материала как «повторение пройденного» [5]. Но это не может оправдать компиляцию, так как повторение, объемом 67% от общего объема учебника, просто немыслимо!

У нас в стране контрафактными материалами занимаются многие – писатели, ученые, авторы учебников. Очевидно, это стало настолько привычным делом, когда не десятки, а сотни страниц текста переписываются из одного учебника и пришиваются к другому, а авторы получают весомые гонорары. И сегодня такое грубейшее противоправное явление не вызывает уже никакого удивления.

Самое удивительное то, что невозможно выяснить, кто компилятор, и кто подвержен компиляции. Они друг на друга не указывают. Остается просто гадать, – возможно, и те, и другие скомпилировали, неизвестно у кого и когда.

Приведем еще один пример. Казахский язык для 9 класса (С. Аманжолов, Ә. Хасенов, И. Ұйықбаев. Қазақ тілі: Жалпы білім беретін мектептің 9-сыныбына арналған оқулық. 22-бас., – Алматы: «Мектеп» баспасы, 2001) начинается с «повторения некоторых частей пройденного» («Өткен материалдардың кейбір жерлерін қайталау»). «Некоторыми частями» оказываются целых два раздела, пройденных в 8 классе (сравните: Қазақ тілі: Жалпы білім беретін мектептің 8-сыныбына арналған оқулық / С. Аманжолов, А. Аманжолов, Г. Қосымова. – Алматы: «Мектеп» баспасы, 2004). Это «Құрмалас сөйлем» (с. 3-57) и «Төл сөз. Төлеу сөз» (с. 58-74.), всего 72 страницы полностью перекочевали в учебник 9-класса. Кроме того, в конце курса есть еще «повторение»: «V-IX сыныптарда өтілгендерді жинақтап, жүйелеу». Его объем 33 листа. А новый материал, который вызывает сомнение, насколько он новый, под названием «Тіл ұстарту» и «Тіл туралы мәлімет» уместился на 40 страницах. Итак, из 146 страниц учебника 105 «повторяют пройденное». Это 72 % объема книги. Бесспорно, повторение – мать учения. Но уместно ли это в школьном учебнике, когда объем повтора занимает почти ¾ общего объема учебника, при очень некачественном «новом» материале с объемом около ¼ от общего объема.

На какие стандарты, программы или педагогические принципы опирается практика повторного введения в учебники ранее пройденного материала, с внушительным объемом? Еще надо разобраться вот с чем: что скрывается за этим фактом – это компиляция авторского коллектива (составы разные, за исключением руководителя) или махинация руководителя с целью получения дополнительного гонорара, используя один и тот же материал в учебниках для разных классов?

* * *

Недостатки, имеющиеся в учебниках казахского языка, можно распределить по следующим группам:

а) Научно недостоверная информация, неправильное объяснение лингвистических терминов, категорий и их значений; неправильная формулировка дефиниций по их внешним признакам, без учета внутреннего содержания; объяснение одних и тех же понятий по-разному в разных учебниках;

б) небрежное составление текстов, с точки зрения стилистики и грамматики, бытовой стиль при изложении научного текста; недостоверная информация в пояснительных текстах и упражнениях, оторванность содержания текста от жизненной практики, что отражается на воспитательной стороне учебников;

в) отсутствие методического аппарата в учебнике или ошибки методического характера;

Таков не совсем полный набор ошибок и несуразностей в учебниках казахского языка. Справедливой является оценка, данная сегодняшним учебникам Президентом Республики Казахстан Н. Назарбаевым, который констатировал тот факт, что «качество учебников казахского языка не выдерживает критики. Они, скорее, отбивают охоту учить казахский язык, чем способствуют его развитию» [6: 293]. Все эти несуразности должны насторожить организаторов по подготовке учебников и учебных пособий, особенно при создании авторского коллектива из числа компетентных специалистов.

В настоящее время компетентных специалистов по казахскому языку нет в стране, так как казахский литературный язык еще не создан. Хотя найти выход из положения всегда можно. К счастью, есть добросовестные, трудолюбивые, ответственные люди и, самое главное, знающие люди. Если поручить им написать учебник, соответствующий требованиям литературного языка индустриального общества, на основе теоретических исследований мировой лингвистической науки, они вполне могут выполнить это задание. Состояние учебников казахского языка требует именно такого подхода.

⇐              ⇒